За два с лишним десятка лет, проведенных в профессиональном футболе, он не выиграл ни одного Кубка, ни разу не стал чемпионом, а единственную медаль – бронзовую – «зацепил» уже на самом излете карьеры. Он не может похвастать бомбардирскими успехами, в его личной коллекции нет значимых индивидуальных призов, а в сборную он призывался лишь один раз – и то в сборную, непризнанную ФИФА. И, тем не менее, он – уникум. Он – рекордсмен страны, футболист, который провел официальных матчей больше, чем кто бы то ни было другой в России. Более семисот! А точнее – 701. Просто невероятная цифра! Получается, примерно по 30 на каждый из 23-х своих сезонов!
И вот Руслан Аджинджал, которому 22 июня исполнится 41, объявил о завершении своей славной карьеры футболиста. Объявил предварительно, не окончательно и бесповоротно, оставляя себе еще маленький шанс вернуться. Вернуться, чтобы продолжать радовать игрой болельщиков и себя самого. Ведь те, кто его хорошо знают, могут подтвердить: Руслан Аджинджал еще далеко не пресытился футболом!
Повесит он бутсы на гвоздь или нет – станет ясно очень скоро. Мы же, в преддверии дня рождения Руслана Алексеевича, решили вместе с ним освежить в памяти весь его долгий футбольный путь, который начался в начале 80-х годов прошлого века в солнечной Абхазии.
ОТЦОВСКИЕ «РАЗБОРЫ ПОЛЕТОВ»
- Руслан, нашу беседу давай начнем с вопроса о твоих родителях. Кто они – люди, подарившие футбольному миру двух прекрасных футболистов, братьев Аджинджалов?
- Семья у нас была самая простая, можно сказать, рабочая. Отец трудился на заводе, а мать всю свою жизнь была учителем в школе. С нами родителям было непросто – мы с братом, честно говоря, не очень хотели учиться и постоянно рвались поиграть в футбол. Иногда из-за этого пропускали уроки, и учителя за это на нас все время жаловались, в основном – папе. А он дома проводил с нами «разбор полетов» по всей отцовской строгости. Так что нам крепко доставалось за наше увлечение.
- Ты старше Беслана на 15 минут. А еще сестры или братья у тебя есть?
- Да, есть еще две старшие сестры. Мы росли в большой семье, и скучно нам никогда не бывало.
- Кому из вас первому пришла идея пойти заниматься в футбольную школу – тебе или Беслану?
- Получилось так, что Беслан, хоть и младший брат, записался на футбол первым. Так что это была его идея. Через некоторое время я решил, что тоже хочу заниматься, и на одну из тренировок пошел вместе с ним. Перед началом занятия мы, как это обычно бывает, выстроились в шеренгу. Тренер увидел незнакомого мальчишку, подошел ко мне и спросил: «Ты кто?». Я ответил: «Меня зовут Руслан, я хочу у вас тренироваться». Он тогда посмотрел на меня и говорит: «Знаешь, у нас набор в группу уже закончился, и вообще ты нам не подходишь». Даже не дал потренироваться, не посмотрел меня на поле. Что мне оставалось? Я ушел. А Беслан – вслед за мной. Сказал: «Раз вы моему брату не хотите дать хотя бы шанс, то и я тоже ухожу». К счастью, как раз в то время у нас в Сухуми проходил турнир между школами, и мы с Бесланом здорово сыграли в составе нашей школьной команды. Мы тогда заняли первое место, и уже на следующий день этот же тренер пришел к нам с братом в школу и пригласил в свою команду. Так мы стали вполне серьезно тренироваться. Было нам тогда лет 8.
- Твое амплуа на поле в детские и юношеские годы как-то трансформировалось?
- Почти всегда играл нападающего. Чаще всего – на самом острие. Хотя иногда выходил на позицию «оттянутого» форварда, атаковал чуть из глубины. Но всегда много забивал – практически на каждом турнире получал призы либо лучшему бомбардиру, либо лучшему нападающему.
ТАМАЗ ЕНИК НА ПРАВАХ ОПЕКУНА
- Начало 90-х – сложный период для всего бывшего СССР. Вы с братом оканчивали школу, когда страна начала, по сути, рушиться. Юношам пробиться во «взрослый» футбол тогда было особенно трудно, но вам, тем не менее, это удалось…
- Можно сказать, что нам улыбнулась удача. Мы в то время в Гаграх играли за молодежную команду и уже начали привлекаться к тренировкам основного состава, который играл во Второй лиге. Перед началом сезона был организован товарищеский матч между нашей командой и сухумским «Динамо», которое тогда выступало в Первой лиге. И вот нас тренер вызывает и говорит: «Готовьтесь, будете играть». Для нас это, конечно, стало неожиданностью, но мы виду не подали. Нас выпустили сразу после перерыва, мы провели на поле весь второй тайм, и помню, что игра у нас, что называется, «пошла», многое получалось. Сухумское «Динамо» тогда тренировал Олег Васильевич Долматов. Видимо, ему наша с Бесланом игра понравилась, и после окончания матча он пригласил нас в свою команду. Конечно, мы с радостью согласились.
- Как случилось, что вы с Бесланом оказались в майкопской «Дружбе»?
- Советский Союз распался, и сухумскому «Динамо» запретили участвовать в Чемпионате России. Долматов тогда собрал в Сухуми очень интересную команду, состоявшую из воспитанников абхазского футбола и талантливых ребят из России. Было принято решение выступать в Чемпионате Абхазии, но и Олег Васильевич, и футболисты понимали, что это – не тот уровень, который бы позволил продолжать расти, развиваться. И поэтому игроки стали искать себе варианты продолжения карьеры в более сильных чемпионатах. Нам с братом было всего по 17 лет, и откровенно говоря, приглашение в «Дружбу», которая тогда выступала в Первой лиге России, стало для нас неожиданностью. Спасибо Нурбию Хакунову – это он стал инициатором нашего переезда в Майкоп. Он очень много сделал для нас с Бесланом, причем не только в футбольном, но и в человеческом плане. Как тренер, доверял нам, совсем еще молодым игрокам, всячески поддерживал, возился с нами, чуть ли не за руку по полю водил и много чему научил. Мы с братом всегда относились и продолжаем относиться к этому человеку с большой теплотой и благодарностью.
- Как на ваш отъезд в Майкоп отреагировала семья?
- (Смеется) Родителей, если честно, уговаривать пришлось долго. Но они, в конце концов, поняли, что мы хотим играть в футбол, что футбол стал для нас делом жизни, поэтому, скрепя сердце, нас отпустили. Конечно, сыграло свою роль и то, что Майкоп расположен относительно недалеко от Абхазии – всего в четырехстах километрах. Мы, как только выдавалось хотя бы пару свободных дней, сразу же приезжали домой «на побывку».
- Вы с Бесланом достаточно быстро заиграли в составе. Как относились к вам, совсем еще юнцам, ветераны команды?
- Во-первых, у нас тогда была очень дружная, сплоченная команда, такой хороший сплав молодости и опыта. Никакого деления на «стариков» и «молодых» не было и в помине, хотя и стариков-то в команде было не так много. Ветераны наоборот, всячески поддерживали молодежь, подсказывали, объясняли. А, во-вторых, вместе с нами в «Дружбу» из Сухуми тогда перешел вполне взрослый, уже состоявшийся игрок, Тамаз Еник. Он и взял нас, по сути совсем еще мальчишек, под опеку – на правах старшего земляка.
- Выход «Дружбы» в полуфинал Кубка России по сей день является главным достижением адыгейского футбола.
- Да, тогда мы хорошо выступили в Кубке, обыграли несколько клубов Высшего дивизиона – «Динамо» (Ставрополь), «Спартак» (Владикавказ), «Ростсельмаш». Увы, в полуфинале проиграли 0:1 на выезде московскому «Торпедо», которое в итоге и завоевало трофей. Считаю, в том матче мы сражались достойно. Возможно, просто немного не хватило опыта. Но надо сказать, что и «Торпедо» тогда было очень хорошей командой с мощным подбором исполнителей.
К МАШИНЕ – НА РУКАХ БОЛЕЛЬЩИКОВ
- Кто пригласил вас с братом из «Дружбы» в «Балтику»?
- Корней Андреевич Шперлинг, он тогда являлся президентом клуба. Мы приехали в Калининград, поговорили с ним. Нас привлекли высокие цели, которые ставились тогда перед клубом – выход в Высший дивизион. И мы с братом помогли «Балтике» их достичь – по итогам сезона-1995 команда завоевала путевку в высший класс и затем следующие три года выступала в Премьер-Лиге.
- Ты как-то рассказывал, что брат освоился в Калининграде моментально, а тебе на адаптацию в этом городе и в этой команде понадобилось время. В чем причина?
- Даже не знаю. Брат как-то сходу сумел перестроится, освоиться в новом городе, вписаться в новую команду. А мне поначалу было очень сложно – другой менталитет, другой футбол… В какой-то момент я даже позвонил в Майкоп и попросил, чтобы меня вернули обратно. Но Нурбия Хакунова в клубе к тому времени уже не было, а те, кто руководил «Дружбой», сказали: «Руслан, у тебя есть контракт, и обратно мы взять тебя уже никак не можем». Пришлось остаться. И потихоньку-потихоньку я адаптировался.
- Шесть лет ты защищал цвета «Балтики», сначала в первом дивизионе, затем в Премьер-Лиге. Знаю, что это время ты вспоминаешь всегда с большой теплотой…
- Да… Даже сейчас, вспоминая о Калининграде, я улыбаюсь. Это было действительно шикарное время! Как там болельщики поддерживали команду – это невозможно передать словами! После игр футболистов у выхода из подтрибунного помещения ждало огромное число болельщиков. Они в прямом смысле поднимали нас на руки и несли до стоянки, где были припаркованы наши машины! Я такого больше нигде не видел! А как ни вспомнить губернатора Калининградской области Юрия Семеновича Маточкина! Сразу после победных игр он, бывало, заходил в раздевалку и поздравлял каждого футболиста лично, обнимал. Мы только пришли с поля, грязные, потные, нам неудобно, а он не обращает на этого никакого внимания, его переполняют эмоции, он благодарит, говорит теплые слова. Такое отношение дорогого стоило, подобные вещи остаются в памяти на всю жизнь! И мы, футболисты, видя такое к себе отношения, кончено же, всеми силами старались оправдать те надежды, которые на нас возлагали.
- В 96-м году «Балтика» весьма ярко дебютировала в Премьер-Лиге, следующий сезон калининградцы тоже провели вполне уверенно. Казалось, команда пришла в российскую элиту всерьез и надолго. Но в 98-м случилось падение, после которого футбольный Калининград по сей день не смог вновь стать на ноги. Что тогда произошло, почему «Балтика» вылетела в первый дивизион и так и не сумела вернуться?
- Насколько я помню, тогда очень сильно сказался дефолт 1998 года. Конечно же, он ударил по всем клубам во всех лигах, но именно в Калининграде на команду все эти экономические передряги оказали просто фатальное влияние. Финансирование как-то резко прекратилось, и это не могло не повлиять на атмосферу внутри коллектива. Все начало разваливаться и в итоге «Балтика» вылетела из Премьер-Лиги. В следующем году вроде бы собирались ставить задачу возвращения, но соответствующего финансирования не было, и в итоге с тех пор Калининград больше не был представлен в сильнейшем дивизионе. А жаль. В Калининграде очень любят футбол, и сегодня, уверен, не меньше, чем в те годы, когда я выступал за «Балтику». Знаю, что клуб сейчас переживает не лучшие времена, снова испытывает трудности с финансированием. Но я искренне надеюсь, что с «Балтикой» будет все хорошо, и она еще сумеет подняться наверх. Эта команда очень нужна городу, болельщикам.
ЭЛИСТИНСКИЙ ОАЗИС
- После отъезда из Калининграда следующие полтора года ты провел в «Торпедо-Металлурге», клубе, который позже получил название «Москва», а затем и вовсе канул в небытие. Что это был за проект? Ощущал ли ты, выступая за эту команду, что большого будущего у нее нет? Или же, когда вам удалось выйти в Премьер-Лигу, перспективы выглядели радужно?
- В целом, считаю, на моем футбольном пути мне везло с командами. И «Торпедо-Металлург» – наверное, единственный клуб, про который я этого сказать не могу. С первого дня своего пребывания в этом коллективе я чувствовал себя не в своей тарелке. Даже несмотря на то, что мы с братом ощущали постоянную поддержку Бориса Игнатьева, главного тренера, который нас и пригласил в Москву. Знаете, у футболиста такое бывает – он чувствует, что это не его команда, и все тут. Я понимал, что здесь у меня ничего не получится и даже просил Бориса Петровича отпустить меня в другой клуб. Но у меня был контракт и меня не отпустили…
- Тем не менее, ты помог «Торпедо-Металлургу» выйти в Премьер-Лигу, отыграл там первый круг и в середине 2001-го года все же ушел – в «Уралан», выступавший тогда в Первом дивизионе. Получилось, что пошел на понижение…
- Да, но «Уралан» тогда ставил задачу повышения в классе, и я решил, что лучше еще раз пройду этот путь, чем оставаться в «Торпедо-Металлурге», клубе, к которому душа у меня, прямо скажем, не лежала. Тем более что в Элисту меня позвал Сергей Александрович Павлов, человек удивительный, я бы даже сказал уникальный. Я его глубоко уважаю, и до сих пор мы поддерживаем с ним очень теплые отношения. Да и команда у нас тогда подобралась очень хорошая и сплоченная – с некоторыми ребятами из того «Уралана» я дружу по сей день. Эта дружная, позитивная атмосфера помогала нам прекрасно понимать друг друга на поле – в сезоне-2001 мы сумели занять второе место и вышли в Премьер-Лигу.
- Элиста – город контрастов?
- Да уж (улыбается). Небольшой, провинциальный город, совершенно несовременный, находясь в нем, ощущаешь, что попал в прошлое лет на 20. По крайней мере, в то время, когда я играл в «Уралане», было именно так. А внутри этого города находится еще один – шахматный, назывался он «Чесс Сити». И там – настоявший оазис!Как будто в другую страну попал! Все красиво, все по-современному, созданы прекрасные условия для шахматистов. И для футболистов тоже, ведь база «Уралана» с прекрасными полями находилась именно там. Кончено, очень серьезную поддержку команде обеспечивал глава республики Кирсан Илюмжинов, который и являлся президентом «Уралана».
- Известно, что в «Уралане» ты был одним из самых любимых его игроков. А вот тренер Игорь Шалимов поначалу тебя не очень жаловал. Почему так?
- Когда Игорь Шалимов только пришел в команду на смену Павлову, знаю, что ему много чего «нашептали» обо мне и некоторых других игроках. И в основном все оказалось ложью. Прошло некоторое время, мы с ним серьезно поговорили тет-а-тет и поняли друг друга. Он сказал: «Что было – то было, сейчас этого уже не изменить. Давай не будем таить зла друг на друга, начнем все с чистого листа и постараемся обратить все на пользу команде». Я согласился, и дальше мы с ним работали уже без каких-либо проблем или недопонимания.
- В «Уралане» первые ты играл не в одной команде с братом. Насколько ощущалась нехватка Беслана – на тренировках, в играх, в повседневной жизни?
- Конечно, было тяжело расставаться. Столько лет мы были бок о бок, и в жизни, и на футбольном поле. И вот в 27 лет судьба нас впервые развела – я уехал в Элисту, а он остался в Москве, но перешел в другое «Торпедо», «лужниковское». Но мы понимали, что рано или поздно это должно было произойти. Мы были уже взрослыми мужчинами и восприняли это нормально. Просто продолжили жить и играть в футбол, теперь уже в разных городах и разных командах.
ЧЕЛОВЕК ИЗ АППАРАТА ПРЕЗИДЕНТА
- После трех лет, проведенных в столице Калмыкии, ты переехал в другую столицу – чеченскую. И теперь уже помог «Тереку» выйти в Премьер-Лигу. Можно сказать, что ты – специалист по выводу команд в элиту?
- (Улыбается) Получается так, «Терек» стал четвертой командой в моей карьере, с которой я вышел в Премьер-Лигу. В Грозном я провел очень интересное время. Команда выиграла Кубок России и получила право осенью стартовать в Кубке УЕФА. А я пришел в «Терек» как раз летом, и для меня эти игры, как и для всего клуба, стали дебютом в Еврокубках. В Грозном нам играть не разрешили, мы проводили домашние матчи в Москве. И выступили, считаю, достойно – будучи еще клубом Первого дивизиона, выбили из розыгрыша достаточно сильный польский «Лех». И в следующем раунде швейцарскому «Базелю» мы хоть и уступили по суме двух матчей, сражались практически на равных. Нас очень здорово поддерживали трибуны – много людей приезжало на игры из Чечни, приходили на стадион и москвичи. Вообще, к команде в республике было очень теплое, бережное отношение. Таким оно, насколько мне известно, остается и сейчас. Тогда, в 2004-м году турнир в Первом дивизионе мы выиграли досрочно за много туров до финиша, установив рекорд лиги по количеству набранных очков.
- Встреча в составе грозненской команды с Владимиром Путиным – наверное, одна из самых запоминающихся в твоей жизни?
- После первой, московской игры с «Лехом», которую мы выиграли со счетом 1:0, нам сказали: «Никому никуда не разъезжаться, все едут в гостиницу, там с командой хочет встретиться человек из аппарата президента». Мы приехали в отель, сидим, ждем. И каково же было удивление, когда в зал зашел Владимир Владимирович собственной персоной. Мы все были просто шокированы! Он поздравил всех, поблагодарил за игру, побеседовал с нами. Было очень приятно, каждый из нас в тот момент ощутил определенную гордость. Конечно, такие встречи не забываются.
ВЕТЕР ПО ИМЕНИ СЕРГЕЙ ПАВЛОВ
- Следом за Грозным на твоем футбольном пути возник Владивосток. Каким ветром занесло тебя на край света?
- Имя этому ветру – Сергей Павлов (улыбается). Я уже говорил, что после совместной работы в «Уралане» у нас с ним были очень теплые отношения. Сергей Александрович в то время возглавлял «Луч-Энергию» и почти каждый день звонил мне, чтобы узнать, как у меня дела, поделиться какими-то новостями, просто поговорить. «Терек» тогда играл в Премьер-Лиге, а его команда – в Первом дивизионе. И вот он мне говорит: «Пообещай, что перейдешь ко мне в «Луч», если выйдем в Премьер-Лигу». А у меня – контракт с «Тереком», и я понимаю, что шансов у Владивостока на выход практически никаких – они шли тогда на 12-м месте. Ну я и пообещал. Честно говоря, был уверен, что ничем не рискую. А Павлов с «Лучом» взяли да и сотворили настоящее чудо – выиграли турнир, да еще и с внушительным отрывом в 6 очков от 2-го места. Что ж, обещания нужно сдерживать. Пришлось мне идти к руководству «Терека», объяснять им ситуацию и просить отпустить меня. Спасибо Рамзану Кадырову и его ближайшему окружению – они вошли в мое положение и пошли мне навстречу. Хотя, не скрою, к Сергею Павлову играть я и сам шел с большим желанием.
- За два года, проведенные в «Луче-Энергии», налетался, наверное, на несколько лет вперед?
- На всю жизнь! (улыбается). А вот город Владивосток мне очень понравился, и обстановка в коллективе была просто потрясающей. Мы были одной дружной семьей, эти многочасовые перелеты нас только еще теснее сближали, делали еще более сплоченными. К команде очень хорошо относились и болельщики, и руководство Приморского края, так что два года, проведенные на Дальнем Востоке, я всегда вспоминаю с удовольствием.
РАЗГОВОР НАЧИСТОТУ У АВТОБУСА
- «Крылья Советов» в твоей обширной биографии всплывали дважды…
- Да, впервые я туда перешел туда в 2008-м году. Меня позвал в Самару возглавивший команду Леонид Слуцкий. Мы с ним были хорошо знакомы, можно сказать, дружили еще с Элисты, где он тренировал дублирующий состав. А комплектованием «Крыльев» занимался тогда Герман Ткаченко. Надо сказать, что с Германом отношения у нас никогда не были выстроены по схеме «агент – футболист», мы с ним были и остаемся просто друзьями. И, конечно же, когда меня позвали два таких хорошо знакомых мне человека, я не мог отказаться. Команда у нас тогда подобралась очень интересная, и мы заняли в чемпионате 6-е место, пробившись в Еврокубок. Но в Кубке УЕФА мы выступили неудачно, да и новый чемпионат начали не самым лучшим образом, и в итоге Леонид Викторович вынужден был уйти. Однако после его ухода дела у команды, на мой взгляд, лучше не пошли, скорее наоборот…
- Твое возвращение в Самару в 2013-м не все болельщики команды восприняли однозначно. Почему?
- Я первый раз ушел из «Крыльев» по окончании сезона-2010, в котором команда сыграла плохо. Тренировал тогда нас Александр Тарханов. И он в концовке сезона обвинил нескольких футболистов, и меня в том числе, в том, что мы якобы плохо работаем на тренировках, не хотим помогать команде. Хотя на самом деле все было не так. Просто, как мне кажется, ему нужно было тогда найти «козлов отпущения», чтобы как-то оправдаться перед руководством области, болельщиками за неубедительное выступление «Крыльев Советов». Много тогда грязи было вылито и на меня, и на других игроков, но я не стал оправдываться – не видел смысла.Да и вообще давать интервью я не очень люблю… Просто ушел в другую команду – в «Волгу». А два с половиной года спустя меня снова позвали в «Крылья». Естественно, многие болельщики команды помнили, что говорил обо мне Тарханов перед моим уходом и были негативно настроены против меня. Они же знали только одну точку зрения и могли в своих суждениях опираться только на нее. Когда я приехал в Самару, едва ли первое, что я сделал – поговорил с болельщиками начистоту, причем этот разговор состоялся прямо рядом с клубным автобусом, который привез нас на тренировку. Я не собирался никого переубеждать, просто рассказал, как все было на самом деле. И сказал болельщикам: «Теперь вы все знаете. Вам решать – прав я или не прав». Мы все обсудили и, как мне кажется, они после того разговора обиды на меня не держали. А я, со своей стороны, старался делать как можно лучше свое дело – играть на поле.И постепенно все стало на свои места.
- Между своими приходами в «Крылья Советов» два с половиной года ты провел в «Волге». И от болельщиков этого нижегородского коллектива, и от футболистов приходилось слышать примерно следующее: «Пока Аджинджал был в команде, «Волга» держалась в Премьер-Лиге, как только он ушел, началось пике». Говорят, ты и атмосферу в коллективе создавал позитивную, и на игру мог настроить команду не хуже главного тренера…
- Мое пребывание в «Волге» я бы разбил на два этапа. Я пришел в клуб, когда его президентом был Алексей Гойхман. Пока он стоял у руля, было все в порядке – и в финансовом плане, и в плане результатов. Помнится, в какой-то период «Волга» даже шла третьей в таблице чемпионата. И вообще, обстановка в клубе была вполне благоприятная, рабочая. Но когда он ушел, все изменилось, стало совсем по-другому. Скажу так – команда держалась на энтузиазме тех ребят, которые в ней играли. Мне снова повезло с коллективом – в «Волге» он подобрался очень дружный, сплоченный. Мы много шутили, и юмор, смех, улыбки помогали нам в тяжелые времена. У клуба были серьезные проблемы с финансами, но мы с ребятами договорились: невзирая ни на что, выходим и бьемся в каждом матче до конца. Выходили и бились. И прописку в Премьер-Лиге сохранили. Моя заслуга в этом – ровно такая же, как и всех остальных игроков команды. Все тогда показали себя настоящими мужиками.
НЕПРИЗНАННЫЕ
- Насколько удивило тебя приглашение из «Краснодара», поступившее прошлым летом?
- На самом деле в «Краснодар» меня приглашали намного раньше, но тогда я никак не мог принять это предложение, поскольку был связан действующим контрактом, а отпускать меня просто так не хотели. Летом 2014-го я стал свободным агентом, и когда меня снова позвали в «Краснодар», с радостью согласился. В этом клубе многие мечтают играть…
- Помимо девяти клубов в твоем послужном списке значится и сборная, причем, особая, непризнанная ФИФА. Расскажи немного о своем выступлении за сборную Абхазии и турнире, в котором она участвовала.
- Как раз незадолго до того, как я получил предложение от «Краснодара», меня пригласили сыграть за сборную Абхазии. Это был первый чемпионат мира по футболу среди сборных непризнанных регионов. Проходил он в начале июня прошлого года в шведском городе Эстерсунде. Я еще весной дал согласие федерации футбола Абхазии на участие в этом турнире, и поэтому попросил руководство «Краснодара» разрешить мне сыграть в Швеции. Очень благодарен, что мне не отказали.
В соревновании участвовало 12 команд. Они были разбиты на 4 группы – по 3 в каждой. После турнира в группах по две сильнейшие команды из каждого трио продолжили выяснять отношения уже по системе плей-офф. Мы вышли из группы и в четвертьфинале встретились со сборной Южной Осетии. Сыграли вничью и проиграли в серии пенальти. Наши соперники в итоге стали четвертыми, бронзу завоевала Ассирия, серебро – Остров Мэн, а победителем стала сборная Ниццы. Скажу, что уровень команд был очень даже неплохим, совсем не любительским. Да и сам турнир был хорошо организован и получился очень интересным. Для сборной Абхазии это был первый опыт участия в соревнованиях, все получили массу позитивных впечатлений и были очень довольны.
- Твой брат тоже играл за сборную Абхазии?
- Нет, Беслан к тому времени уже завершил карьеру, да и колено у него болело, так что, к сожалению, нам помочь он никак не мог.
- Такая длинная, насыщенная карьера, и ни одной медали. И вот в «Краснодаре» награда завоевана. Доволен сезоном?
- Для меня всегда на первом плане стояли командные достижения, и выигрыш первых медалей в истории клуба – это, конечно же, несомненный успех. Так что в этом плане я сезоном, безусловно, доволен. Доволен тем, что оказался в таком прекрасном коллективе, в такой прекрасной обстановке, где очень приятно играть и тренироваться. Очень рад, что познакомился с очень интересными людьми – футболистами, работниками клуба. Больших успехов можно добиваться только тогда, когда все работают на высшем уровне– тренеры, футболисты, персонал. И у «Краснодара» в этом плане все в порядке.Впереди у клуба очень большое будущее – я в этом не сомневаюсь.
А еще я счастлив, что судьба свела меня с таким человеком, как Сергей Николаевич Галицкий. Не знаю, есть ли у какого-то другого клуба в мире президент и владелец, который так любит футбол и так здорово в нем разбирается, как он. Он может говорить о футболе, наверное, сутками напролет, и его суждения всегда свежи, интересны и профессиональны.А то, что он делает для команды, для детской Академии, для всего Краснодарского края – это что-то фантастическое, невероятное! И такое отношение не может не находить отклик в сердцах ребят. Поэтому все так и играли – видя, что и как делает для команды ее президент, футболисты и тренеры не могут делать свою работу не в полную силу. Отсюда и результат, который, я не сомневаюсь, в дальнейшем будет еще лучше.
Что же касается меня лично, наверное, в минувшем сезоне получилось далеко не все, к чему я стремился. Но в футболе такое бывает, никто не застрахован от травм... В любом случае, я благодарен «Краснодару» за этот год и искренне хочу пожелать команде, чтобы уже в ближайшие годы она стала первой в России. Все предпосылки для этого у нее есть. А я всегда буду болеть за «Краснодар» душой и сердцем.
ПОЗВОНИТЬ БЕРДЫЕВУ
- Как семья отнеслась к твоему решению завершить карьеру?
- Когда я сказал жене, что наверное закончу с футболом, она ответила «Неужели?» (Смеется) На самом деле, она сказала, что это твое решение, и ты сам должен его принять. Мои жена, сын и две дочери, всегда поддерживает меня во всем, что бы я ни делал. Семья – это мой надежный тыл. И это – самое главное и самое дорогое из того, что есть у меня в жизни.
- Изменил бы что-нибудь в своей карьере, если бы был такая возможность?
- Да, есть один момент. Мне было уже 35, я играл за «Крылья Советов», и предыдущий сезон получился очень неплохим и для команды, и для меня лично. И тогда Курбан Бердыев позвал меня в «Рубин», который являлся действующим чемпионом страны. Мы встречались с несколько раз с Курбаном Бекиевичем, он лично выражал во мне заинтересованность, и я дал согласие на переход. Уже следующим утром я должен был лететь в расположение казанцев, но накануне вечером планы поменялись. Меня попросту не отпустили, уговорили остаться в Самаре. На следующий день руководители «Крыльев» позвонили в «Рубин» и объяснили, что не могут меня отпустить.
А я до сих пор не могу простить себе этого… Нет, не того, что не перешел в «Рубин». Того, что сам не позвонил Курбану Бекиевичу, сам не набрал номер, чтобы все ему объяснить и поблагодарить за это приглашение. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я этого не сделал. И позже к нему не подошел… После этого мы с ним не общались. Я думаю, с того момента Курбан Бекиевич держит на меня обиду. И, наверное, он прав. Поэтому я очень хочу, чтобы он прочитал эти строки и понял, что тот необдуманный шаг гложет меня до сих пор. Это единственное, что я бы хотел изменить за все годы своей футбольной карьеры.
- Чем думаешь, заняться после завершения карьеры? И чем сейчас занимается твой брат?
- В любом случае я хотел бы остаться в футболе. В какой ипостаси? Пока точно не знаю. Сейчас я нахожусь у себя дома в Абхазии и просто отдыхаю. А туда дальше – посмотрим, как все сложится. Жизнь покажет! Что касается брата, то он после завершения карьеры тоже футбол не оставил. Сейчас работает в должности советника по футболу президента Абхазии, пытается по мере возможности поднять футбол в республике на более высокий уровень. У него очень большое стремление это сделать, есть поддержка со стороны президента Абхазии, и я надеюсь, что в ближайшие годы наш футбол начнет прогрессировать.
- В любом случае, чем бы ты ни решил заняться – удачи тебе в твоей деятельности и большое спасибо от десятков тысяч болельщиков. Что хочешь сказать им на прощание?
- Хочу сказать большое искреннее спасибо болельщикам всех коллективов, за которые когда-либо играл, за их поддержку, за их любовь к футболу. Продолжайте поддерживать свои команды всегда, как бы ни складывалась турнирная ситуация, какие бы сложные периоды ни переживал клуб. В футболе не всегда все получается так, как ты хочешь, и можно не выиграть, даже если сделал для победы все что мог.Но знайте, футболисты, выходя на поле, всегда думают в первую очередь о болельщиках, стремятся доставить им радость. Потому что без болельщиков футбол теряет всю свою красоту и привлекательность. Всего вам самого наилучшего, удачи в жизни и терпения! И продолжайте болеть за свои команды!
Беседовал Денис Данильченко